Момент истины
Как и планировалось, мы встретились в Институте в субботу
утром. Ярко светило Солнце, и настроение у всех было шутливо‑расслабленным. Я
был наполовину уверен, что Аспинуолл так и не появится, а когда он все же
пришел, минут пятнадцать пел ему дифирамбы по поводу первого в его жизни
прихода в офис в выходной день. Он заверил меня, что это больше не повторится.
Мы все сгрудились вокруг компьютера Моррисона, стоявшего в
нашем кабинете. Аспинуолл объяснил Моррисону, как запустить программу и какой
точный вид должны иметь вводимые в нее данные. Моррисон привел полученные ночью
результаты к нужному виду, и теперь все было готово.
Расчет, который нужно было провести, грубо говоря, сводился
к определению массы конкретной частицы, являющейся колебательной модой струны
при ее движении во вселенной, компоненту Калаби‑Яу которой мы изучали всю
осень. Мы надеялись, что в соответствии с выбранной нами стратегией масса
окажется точно такой же, что и масса в случае многообразия Калаби‑Яу,
возникшего после флоп‑перестройки с разрывом пространства. Последнюю массу
вычислить было легко, и мы сделали это несколькими неделями раньше. Ответ
оказался равным 3 в определенной системе единиц, которой мы пользовались. А так
как сейчас проводился численный расчет на компьютере, то ожидаемый результат
должен был быть близким к числу 3, что‑то вроде 3,000001 или 2,999999; отличие
от точного ответа объяснялось бы ошибками округления.
Моррисон сел за компьютер. Его палец завис над клавишей
«Enter». Напряжение нарастало. Моррисон выдохнул «поехали» и запустил
программу. Через пару секунд компьютер выдал ответ: 8,999999. Мое сердце упало.
Неужели действительно флоп‑перестройки с разрывом пространства нарушают
зеркальную симметрию, а значит, вряд ли существуют в реальности? Но в следующее
же мгновение мы сообразили, что здесь какая‑то глупая ошибка. Если в массах
частиц на двух многообразиях действительно есть отличие, почти невероятно, что
компьютер выдал бы результат, столь близкий к целому числу. Если наши идеи
неверны, то с тем же самым успехом компьютер мог бы выдать ответ, состоящий из
совершенно случайных цифр. Мы получили неправильный ответ, но неправильность
его была такого вида, из которого напрашивался вывод о том, что где‑то мы
допустили банальную ошибку. Аспинуолл и я подошли к доске, и моментально ошибка
была найдена: мы забыли множитель 3 в «простом» вычислении несколько недель
назад, так что правильный результат должен был равняться 9. Поэтому ответ
компьютера — это как раз то, на что мы надеялись.
Конечно, совпадение результата после того, как найдена
ошибка, является лишь наполовину убедительным. Если известен желаемый
результат, очень легко найти способ его получить. Нам срочно требовался другой
пример. Имея все необходимые программы, придумать его не представляло
сложности. Мы вычислили массу еще одной частицы на верхнем многообразии Калаби‑Яу,
на этот раз с особой тщательностью, чтобы избежать еще одной ошибки. Ответом
было число 12. Мы снова окружили компьютер и запустили программу. Через
несколько секунд был получен ответ 11,999999. Согласие. Мы доказали, что
предполагаемое зеркальное пространство является зеркальным пространством, и
флоп‑перестройки с разрывами пространства являются частью теории струн.
Я вскочил со стула и, опьяненный победой, сделал круг по
комнате. Моррисон, сияя, сидел за компьютером. И только реакция Аспинуолла была
нестандартной. «Здорово. Я и не сомневался, что все так и будет, —
спокойно сказал Аспинуолл. — А где мое пиво?»
|
