Дорога к эксперименту
Без радикальных прорывов в технологии мы никогда не сможем
получить доступ к ультрамикроскопическому масштабу расстояний, необходимому для
прямого наблюдения струн. На ускорителе размером несколько километров физики
могут проводить исследования на расстояниях порядка одной миллиардной от одной
миллиардной доли метра. Изучение меньших расстояний требует более высоких
энергий и, следовательно, более крупных ускорителей, способных сфокусировать
достаточное количество энергии на отдельных частицах. Поскольку планковская
длина примерно на 17 порядков меньше, чем длины, которые мы можем исследовать
сегодня, для того чтобы увидеть струну при использовании современных
технологий, нам потребуется ускоритель размером с галактику. На самом деле
Шмуль Нусинов из Тель‑Авивского университета показал, что эта оценка основана
на линейной экстраполяции и, по‑видимому, является слишком оптимистичной;
проведенный им детальный анализ показал, что потребуется ускоритель размером со
всю Вселенную. (Энергия, необходимая для исследования вещества на планковских
масштабах, равна примерно тысяче киловатт‑часов — ее хватило бы для работы
среднего кондиционера в течение тысячи часов — и не представляет из себя чего‑либо
особо выдающегося. Кажущаяся неразрешимой техническая проблема состоит в том,
чтобы сконцентрировать всю эту энергию в отдельной частице, т. е. на отдельной
струне.) После того, как конгресс США в конечном счете прекратил финансирование
сверхпроводящего суперколлайдера — ускорителя с длиной окружности «всего» 87
км, вряд ли стоит ожидать, что кто‑то даст деньги на строительство ускорителя
для проведения исследований на планковских масштабах. Если мы собираемся
проверить теорию струн экспериментально, мы должны найти косвенный метод. Мы
должны определить физические следствия теории струн, которые могут наблюдаться
на больших расстояниях, значительно превосходящих размер самих струн. В
своей основополагающей статье Канделас, Горовиц, Строминджер и Виттен сделали
первые шаги в этом направлении. Они не только установили, что дополнительные
измерения в теории струн должны быть свернуты в многообразие Калаби‑Яу, но
также определили следствия, которые имеет этот факт для возможных мод колебаний
струн. Один из основных результатов, полученных ими, проливает свет на
совершенно неожиданные решения, которые теория струн дает старым проблемам
физики элементарных частиц.
Вспомним, что открытые физиками элементарные частицы
разделяются на три семейства с идентичной организацией, при этом частицы
каждого следующего семейства имеют все большую массу. Вопрос, на который до
появления теории струн не было ответа, звучит так: «С чем связано существование
семейств и почему семейств три?» Вот как отвечает на него теория струн.
Типичное многообразие Калаби‑Яу содержит отверстия, похожие на те, которые
имеются в центре граммофонной пластинки, баранке или многомерной баранке,
показанной на рис. 9.1. На самом деле, в многомерных пространствах Калаби‑Яу
могут иметься отверстия самых различных типов, в том числе отверстия в
нескольких измерениях («многомерные отверстия»), но основную идею можно видеть
и на рис. 9.1.
 Рис. 9.1. Баранка (или тор) и ее кузены — торы с ручками.
Канделас, Горовиц, Строминджер и Виттен провели тщательное
исследование влияния этих отверстий на возможные моды колебаний струн, и вот
что они установили. С каждым отверстием в многообразии Калаби‑Яу связано
семейство колебаний с минимальной энергией. Поскольку обычные элементарные
частицы должны соответствовать модам колебаний с минимальной энергией,
существование нескольких отверстий, похожих на отверстия в многомерной баранке,
означает, что моды колебаний струн распадаются на несколько семейств. Если
свернутое многообразие Калаби‑Яу имеет три отверстия, мы обнаружим три семейства
элементарных частиц. Таким образом, теория струн провозглашает, что наблюдаемое
экспериментально разделение на семейства не является необъяснимой особенностью,
имеющей случайное или божественное происхождение, а объясняется числом
отверстий в геометрической форме, которую образуют дополнительные измерения!
Такие результаты заставляют сердца физиков биться учащенно.
Вам может показаться, что число отверстий в свернутых
измерениях планковских размеров — результат, стоящий поистине на вершине скалы
современной физики, — может теперь столкнуть пробный камень эксперимента
вниз, в направлении доступных нам сегодня энергий. В конце концов,
экспериментаторы могут определить (на самом деле, уже определили) число
семейств частиц: три. К несчастью, число отверстий в каждом из десятков тысяч
известных многообразий Калаби‑Яу изменяется в широких пределах. Некоторые имеют
три отверстия. Но другие имеют четыре, пять, двадцать пять и т. д. — у
некоторых число отверстий достигает даже 480. Проблема состоит в том, что в
настоящее время никто не знает, как определить из уравнений теории струн, какое
из многообразий Калаби‑Яу определяет вид дополнительных пространственных
измерений. Если бы мы смогли найти принцип, который позволяет выбрать одно из
многообразий Калаби— Яу из огромного числа возможных вариантов, тогда,
действительно, камень с вершины загромыхал бы по склону в сторону лагеря
экспериментаторов. Если бы конкретное пространство Калаби‑Яу, выделяемое
уравнениями теории, имело три отверстия, мы бы получили от теории струн
впечатляющее «послесказание», объясняющее известную особенность нашего мира,
которая в ином случае выглядит совершенно мистической. Однако поиск принципа
выбора многообразия Калаби‑Яу пока остается нерешенной проблемой. Тем не менее,
и это важно, мы видим, что теория струн способна в принципе дать ответ на эту
загадку физики элементарных частиц, что само по себе уже представляет
значительный прогресс.
Число семейств частиц представляет собой лишь одно из
экспериментальных следствий, вытекающих из геометрической формы дополнительных
измерений. Благодаря влиянию на возможные моды колебаний струн, дополнительные
размерности оказывают влияние на детальные свойства частиц‑переносчиков
взаимодействия и частиц вещества. Еще один важный пример, продемонстрированный
в работе Строминджера и Виттена, состоит в том, что массы частиц в каждом
семействе зависят от того — будьте внимательны, это тонкий момент, — как
пересекаются и накладываются друг на друга границы различных многомерных
отверстий в многообразии Калаби‑Яу. Это явление с трудом поддается
визуализации, но основная идея состоит в том, что когда струны колеблются в
дополнительных свернутых измерениях, расположение отверстий и то, как
многообразие Калаби‑Яу обворачивается вокруг них, оказывает прямое воздействие
на возможные моды резонансных колебаний. Детали этого явления довольно сложны
и, на самом деле, не столь существенны; важно то, что как и в случае с числом
семейств, теория струн дает основу для ответа на вопросы, по которым предыдущие
теории хранили полное молчание, например, почему электрон и другие частицы
имеют те массы, которые они имеют. Однако эти вопросы также требуют знания
того, какой вид имеют дополнительные измерения, свернутые в пространства Калаби‑Яу.
Сказанное выше дало некоторое представление о том, каким
образом теория струн может однажды объяснить приведенные в табл. 1.1 свойства
частиц вещества. Физики, работающие в теории струн, верят, что таким же образом
смогут однажды объяснить и свойства перечисленных в табл. 1.2 частиц,
переносящих фундаментальные взаимодействия. Когда струны закручиваются и
вибрируют в развернутых и свернутых измерениях, небольшая часть их обширного
спектра колебаний представлена модами, соответствующими спину I или 2. Эти моды
являются кандидатами на роль фундаментальных взаимодействий. Независимо от
конфигурации пространства Калаби‑Яу, всегда имеется одна безмассовая мода
колебаний, имеющая спин 2; мы идентифицируем эту моду как гравитон. Однако
точный список частиц‑переносчиков взаимодействия, имеющих спин 1, — их
число, интенсивность взаимодействия, которое они передают, их калибровочные
симметрии очень сильно зависят от геометрической формы свернутых измерений.
Таким образом, повторим, мы пришли к пониманию того, что теория струн дает
схему, объясняющую существующий набор частиц, переносящих взаимодействие, т. е.
объясняющую свойства фундаментальных взаимодействий. Однако, не зная точно, в
какое многообразие Калаби‑Яу свернуты дополнительные измерения, мы не можем
сделать определенных предсказаний или «послесказаний» (выходящих за рамки
замечания Виттена о «послесказании» гравитации).
Почему мы не можем установить, какое из многообразий Калаби‑Яу
является «правильным»? Большинство теоретиков относит это к неадекватности
теоретических инструментов, используемых в теории струн. В главе 12 мы покажем
более подробно, что математический аппарат теории струн столь сложен, что
физики способны выполнить только приближенные вычисления в рамках формализма,
известного под названием теории возмущений. В этой приближенной схеме все
возможные многообразия Калаби‑Яу выглядят равноправными; ни одно из них не
выделяется уравнениями. Поскольку физические следствия теории струн существенно
зависят от точной формы свернутых измерений, не имея возможности выбрать
единственное пространство Калаби‑Яу из многих возможных, нельзя сделать
определенных заключений, поддающихся экспериментальной проверке. Современные
исследования нацелены на разработку теоретических методов, выходящих за рамки
приближенного подхода, в надежде, что помимо других выгод это выделит
единственное многообразие Калаби‑Яу для дополнительных измерений. В главе 13 мы
рассмотрим прогресс, достигнутый в этом направлении.
|
