Снова атомы в духе древних греков?
Как мы говорили в начале данной главы, и как показано на
рис. 1.1, теория струн утверждает, что если бы мы могли исследовать точечные
частицы, существование которых предполагает стандартная модель, с точностью,
выходящей далеко за пределы наших современных возможностей, мы бы увидели, что
каждая из этих частиц представляет собой крошечную колеблющуюся струну, имеющую
форму петли.
По причинам, которые станут ясны в дальнейшем, длина
типичной петли, образованной струной, близка к планковской длине, которая
примерно в сто миллиардов миллиардов раз (1020) меньше размера атомного ядра.
Неудивительно, что современные эксперименты не могут подтвердить струнную
природу материи: размеры струн бесконечно малы даже в масштабе субатомных
частиц. Для получения прямого подтверждения того, что струна не является
точечной частицей, нам потребовался бы ускоритель, способный сталкивать частицы
с энергией, в несколько миллионов миллиардов раз превышающей максимальный уровень,
достигнутый на сегодняшний день.
Вскоре мы опишем ошеломляющие выводы, следующие из замены
точечных частиц струнами, но сначала давайте рассмотрим более фундаментальный
вопрос: из чего состоят струны?
Есть два возможных ответа на этот вопрос. Во‑первых, струны
действительно являются фундаментальными объектами — они представляют собой
«атомы», неделимые компоненты в самом истинном смысле этого понятия,
предложенного древними греками. Как наименьшие составные части материи, они
представляют собой конец пути — последнюю матрешку — в многочисленных слоях,
образующих структуру микромира. С этой точки зрения, даже если струны имеют
определенные пространственные размеры, вопрос об их составе лишен какого‑либо
смысла. Если струны состоят из каких‑то более мелких компонентов, они не могут
быть фундаментальными. Напротив, из чего бы ни состояли струны, эти элементы
немедленно займут место струн в притязании на роль наиболее фундаментальных
компонентов мироздания. Используя нашу лингвистическую аналогию, можно сказать,
что параграфы состоят из предложений, предложения — из слов, слова — из букв. А
из чего состоит буква? С лингвистической точки зрения это конец пути. Буквы
есть буквы — они представляют собой фундаментальные строительные блоки
письменного языка; они не имеют внутренней структуры. Вопрос об их составе не
имеет смысла. Аналогично струна представляет собой просто струну — поскольку
нет ничего более фундаментального, нельзя описать струну как нечто, состоящее
из каких‑то других компонентов.
Это первый ответ. Второй ответ основывается на том простом
факте, что сегодня мы не знаем, верна ли теория струн и является ли она
окончательной теорией мироздания. Если теория струн неверна — ну что же, мы
можем забыть струны и неуместный вопрос об их структуре. Хотя такая возможность
существует, исследования, проводившиеся с середины 1980‑х гг., показывают, что
ее вероятность крайне мала. Однако история определенно научила нас, что каждый
раз, когда мы углубляем наше понимание Вселенной, мы находим все меньшие
компоненты микромира, составляющие более тонкий уровень организации материи.
Итак, еще одна возможность, в случае если теория струн не окажется
окончательной теорией, состоит в том, что струны образуют еще один слой в
луковице мироздания, слой, который становится видимым в масштабах планковской
длины, но который не является последним слоем. В этом случае струны могут
состоять из еще более мелких структур. Специалисты по теории струн осознают
такую возможность и ведут теоретические исследования в этом направлении. На
сегодняшний день эти исследования привели к некоторым интригующим догадкам о
более глубоких уровнях структуры, но они еще не получили окончательного
подтверждения. Только время и дальнейшие исследования дадут окончательный ответ
на этот вопрос.
За исключением некоторых гипотез, рассматриваемых в главах
12 и 15, мы будем рассматривать струны в том смысле, который следует из первого
ответа, т. е. будем считать их наиболее фундаментальными компонентами
мироздания.
|
