Связанные струной
Говорить о сознательном замалчивании было бы, конечно же,
преувеличением. Однако более полувека — даже в разгар величайших в истории
научных открытий — физики спокойно мирились с существованием темного облачка,
клубящегося на далеком горизонте. А дело здесь вот в чем. Современная физика
покоится на двух столпах. Один из них — это общая теория относительности
Альберта Эйнштейна, которая дает теоретическую основу для понимания вселенной в
ее наиболее крупных масштабах — звезд, галактик, скоплений галактик, и далее к
необъятным просторам самой вселенной. Другой столп — это квантовая механика,
дающая теоретическую базу для понимания вселенной в ее наименьших масштабах —
молекул, атомов и далее вглубь субатомных частиц, таких как электроны и кварки.
За годы исследований физики с невообразимой точностью экспериментально
подтвердили практически все предсказания каждой из этих теорий. Но
использование этих же теоретических средств с неизбежностью ведет еще к одному,
обескураживающему выводу: в своей современной формулировке общая теория
относительности и квантовая механика не могут быть справедливы одновременно.
Эти две теории, обусловившие небывалый прогресс физики последнего столетия,
который объяснил и расширение небес и основы строения материи, являются взаимно
несовместимыми.
Если вам не приходилось ранее слышать об этом свирепом
антагонизме, то вы, наверное, захотите узнать почему. Ответ не составляет
большого секрета. За исключением наиболее экстремальных случаев, физики изучают
либо объекты малые и легкие (как атомы и их составные части), либо объекты
огромные и массивные (как звезды и галактики), но не те и другие одновременно.
Это означает, что им достаточно было использовать либо только квантовую
механику, либо общую теорию относительности, и они могли как бы невзначай
отмахнуться от кричащего предостережения другой теории. На протяжении
пятидесяти лет этот подход если и не подпадал под определение «блаженное
неведение», то был весьма недалек от него.
Но Вселенная может быть экстремальной. В центрах черных дыр
чудовищные массы сжимаются до микроскопических объемов. В момент Большого
взрыва вся Вселенная была исторгнута из микроскопического ядра, по сравнению с
которым песчинка весом в долю грамма выглядит исполином. Это примеры объектов,
которые являются крошечными по размерам и, в то же время, невероятно
массивными, и потому требуют одновременной наводки орудий как квантовой
механики, так и общей теории отно‑сительности. По причинам, которые будут
становиться все более очевидными по мере продолжения нашего рассказа, при
объединении уравнений общей теории относительности и квантовой механики
начинается тряска, грохот и шипение пара, как в перегретом котле. Если
выражаться менее образно, несчастливый союз этих двух теорий может приводить к
появлению бессмысленных ответов на корректно поставленные физические вопросы.
Даже если вы позволите глубинам черных дыр и началу Вселенной и далее
скрываться под покровом тайны, вам не удастся избежать ощущения, что
враждебность между квантовой механикой и общей теорией относительности вопиет о
необходимости выработки более глубокого уровня понимания. Возможно ли, чтобы
Вселенная была разделена на наиболее фундаментальном уровне, требуя одного
набора законов для больших объектов и другого, несовместимого с первым, для
малых?
Теория суперструн, зеленый новичок по сравнению с почтенными
доктринами квантовой механики и общей теории относительности, отвечает на этот
вопрос обнадеживающим «нет». Интенсивные исследования, проводившиеся в течение
последнего десятилетия физиками и математиками всего мира, показали, что этот
новый подход к описанию материи на ее наиболее фундаментальном уровне устраняет
конфликт между общей теорией относительности и квантовой механикой. На самом
деле теория суперструн дает больше. В этой новой системе общая теория
относительности и квантовая механика необходимы друг другу для того, чтобы
теоретические построения обрели смысл. Согласно теории суперструн, брачный союз
законов макромира и микромира не только счастливый, но и неизбежный.
Но это только часть хороших новостей. Благодаря теории
суперструн (или, для краткости, теории струн) этот союз делает гигантский шаг
вперед. В течение трех десятилетий Эйнштейн был в поисках единой теории физики,
которая должна была по его замыслу представлять собой единое теоретическое
полотно, в ткань которого были бы вплетены все силы и взаимодействия природы и
все составные элементы материи. Он потерпел неудачу. Сегодня, на заре нового
тысячелетия, сторонники теории струн утверждают, что ускользающие нити этого
единого полотна наконец‑то найдены. Теория струн способна показать, что все
удивительные события во Вселенной — от неистовой пляски субатомных кварков до
величавых вальсов кружащихся двойных звезд, от изначального огненного шара
Большого взрыва до величественных спиралей галактик — являются отражениями
одного великого физического принципа, одного главного уравнения.
Поскольку эти особенности теории струн требуют радикального
изменения наших представлений о пространстве, времени и материи, понадобится
некоторое время, чтобы привыкнуть к новым понятиям, чтобы понимание их смысла
достигло достаточного уровня. Однако, как станет ясно из дальнейшего, если
взглянуть на теорию струн в надлежащем контексте, ее появление окажется
поразительным, однако естественным результатом революционных открытий физики XX
столетия. Мы увидим, что в действительности противоречие между общей теорией
относительности и квантовой механикой было не первым, а третьим в
последовательности поворотных конфликтов, с которыми столкнулась физика
прошлого века. Разрешение каждого из этих конфликтов приводило к радикальному
пересмотру нашего понимания Вселенной.
|
