За рамками струн: в поисках М теории
В долгих поисках единой теории Эйнштейн размышлял о том,
«мог ли Бог сотворить мир другим, оставляет ли какую‑то свободу требование
логической простоты»1). Это замечание Эйнштейна предвосхищает точку зрения,
которой сегодня придерживаются многие физики: если у нас есть окончательная
теория природы, то одним из самых убедительных аргументов в пользу ее
конкретной структуры является то, что теория не могла бы быть другой.
Окончательная теория должна иметь тот вид, который она имеет, потому что она
дает уникальную формулировку, в рамках которой можно объяснить Вселенную, не
натыкаясь на внутренние или логические противоречия. В подобной теории должно
постулироваться, что все вокруг устроено именно так потому, что оно должно быть
устроено именно так. Любое сколь угодно малое расхождение приводит к теории,
которая, подобно фразе «это предложение является ложным», содержит в себе
семена своей собственной несостоятельности.
Установление такой неизбежности в структуре Вселенной
потребует долгого пути и вплотную приведет нас к разрешению глубочайших
вопросов мироздания. Эти вопросы подчеркивают загадку: кто или что сделал выбор
среди бессчетного числа вариантов? Неизбежность упраздняет эти вопросы путем
отметания других возможностей. Неизбежность означает, что в действительности
другого выбора нет. Неизбежность постулирует, что Вселенная не может быть иной.
Как мы увидим в главе 14, нет причин, по которым Вселенная должна иметь такую
жесткую конструкцию. Тем не менее, поиск этой жесткости законов природы лежит в
основе программы объединения в современной физике.
К концу 1980‑х гг. теория струн, по мнению физиков, хотя и
приблизилась к построению единой картины Вселенной, но не выдержала экзамен на
«отлично». На то были две причины. Во‑первых, как вскользь отмечено в главе 7,
физики обнаружили, что существует пять различных вариантов теории струн.
Напомним, что их называют теориями типа I, типа IIА, типа IIВ, а также теориями
гетеротических струн на основе групп О(32) (О‑гетеротические струны) и Е8хЕ8 (Е‑гетеротические
струны). Многие основные свойства этих теорий совпадают: колебательные моды
определяют возможные массы и заряды, общее число требуемых пространственных
измерений равно 10, их свернутые измерения должны быть многообразиями Калаби‑Яу
и т.д. Мы не говорили об их различиях в предыдущих главах, однако, как
выяснилось в конце 1980‑х гг., эти теории действительно отличаются друг от
друга. В примечаниях в конце книги можно прочесть о свойствах этих теорий, но
здесь для нас важно то, что в них по‑разному реализуется суперсимметрия и есть
существенные различия между допустимыми колебательными модами2). (Например, в
теории струн типа I кроме обсуждаемых нами замкнутых струн имеются открытые
струны.) Теоретики, занимавшиеся струнами, чувствовали себя неуютно: хоть и
впечатляет иметь на руках серьезную кандидатуру на окончательную единую теорию,
но если таких кандидатур пять, непонятно, как распределить время на
исследование каждой из них.
Вторая причина отклонения от неизбежности более тонкая.
Чтобы понять ее в полной мере, нужно признать, что все физические теории
состоят из двух частей. Первая часть — это набор основных идей теории,
выраженных, как правило, в виде математических уравнений. Вторая часть состоит
из решений этих уравнений. Вообще говоря, одни уравнения допускают только
единственное решение, а другие — более одного решения (возможно, много более).
(Например, уравнение «2 умножить на некоторое число равно 10» имеет одно
решение: 5. Однако уравнение «0 умножить на некоторое число равно 0» имеет
бесконечно много решений, так как любое умноженное на 0 число дает 0.) Тем
самым, даже если получается строго определенная теория со строго определенными
уравнениями, искомая неизбежность еще под вопросом, ибо уравнения могут иметь
множество различных решений. В конце 1980‑х гг. казалось, что ситуация в теории
струн обстоит именно так. Когда физики начинали исследовать уравнения любой из
пяти теорий, выяснялось, что у этих уравнений действительно много решений,
например много возможных способов свертывания дополнительных измерений, и
каждое решение соответствует вселенной со своими свойствами. И хотя все эти
вселенные возникали в качестве полноправных решений уравнений теории струн,
большинство из них, казалось, не имеет никакого отношения к наблюдаемому нами
миру.
Эти отклонения от неизбежности могли бы считаться досадным
фундаментальным недостатком теории струн. Но исследования, начавшиеся в
середине 1990‑х гг., дали надежду на то, что этот недостаток есть просто
следствие того, как физики теоретики подходят к анализу теории струн. В двух
словах, дело в том, что уравнения теории струн настолько сложны, что никто даже
не знает их точного вида. Физикам удалось найти лишь приближенный вид этих
уравнений. Именно эти приближенные уравнения сильно отличаются для разных
теорий струн. И именно они в любом из пяти подходов приводят к избытку решений,
рогу изобилия лишних вселенных.
С 1995 г. (начало второй революции в теории суперструн)
растет число свидетельств в пользу того, что точные уравнения, вид которых до
сих пор находится за пределами наших познаний, могут разрешить эти проблемы и,
тем самым, придадут теории струн статус неизбежности. К удовлетворению
большинства занимающихся теорией струн физиков уже доказано, что точные
уравнения, когда их вид будет ясен, вскроют связь между всеми пятью теориями
струн.
Как лучи морской звезды, все они являются частями одного
организма, который в настоящее время пристально исследуется теоретиками. Физики
уверены, что вместо пяти различных теорий должна существовать одна,
объединяющая все пять в рамках общего теоретического формализма. Эта теория
приведет к ясности, всегда возникающей при выявлении скрытых зависимостей между
различными областями исследования, и даст новый мощный подход к пониманию
структуры Вселенной в рамках теории струн.
Чтобы объяснить эти идеи, нам придется воспользоваться рядом
самых сложных и самых современных результатов теории струн. Необходимо понять
суть приближений, используемых в теории струн, а также присущие им ограничения.
Нам нужно ближе познакомиться с искусными методами, известными под
собирательным названием дуальностей, которые физики применяют для выхода за
рамки некоторых приближений. Затем мы должны по шагам разобраться в каждом
этапе аргументации, опирающейся на эти методы, и прийти к указанным выше замечательным
выводам. Но не нужно пугаться: вся действительно сложная работа уже выполнена
теоретиками, а нам остается лишь проиллюстрировать их результаты.
Тем не менее есть множество, казалось бы, не связанных
элементов, которые нам придется исследовать и соединить воедино, поэтому в
данной главе особенно просто не разглядеть за деревьями леса. Поэтому, если
обсуждение в этой главе начнет казаться слишком запутанным и возникнет желание
пропустить ее и перейти к черным дырам (главе 13) или космологии (главе 14), мы
вам рекомендуем все‑таки вернуться к следующему параграфу, где сведены вместе
ключевые идеи второй революции в теории суперструн.
|
