Влияние на время. Часть II
Дать абстрактное определение времени трудно — попытки
сделать это часто кончаются отсылкой на само слово «время» или приводят к
запутанным лингвистическим конструкциям, цель которых состоит в том, чтобы
избежать употребления этого слова. Вместо того чтобы идти этим путем, можно
принять прагматическую точку зрения и определить время как то, что измеряется с
помощью часов. Конечно, это переносит бремя определения на слово «часы»; мы
можем довольно нестрого определить часы как устройство, которое совершает
идеально регулярные циклы движения. В этом случае можно измерять промежутки
времени, подсчитывая число циклов, выполненных нашими часами. Обычные часы,
например, наручные часы, удовлетворяют этому определению — в них имеются
стрелки, совершающие равномерные циклы движения, и мы действительно можем
измерять протекшее время, подсчитывая число оборотов (или долей оборотов),
которые стрелка совершит за время между выбранными событиями.
Конечно, выражение «идеально регулярные циклы движения»
неявно использует понятие времени, поскольку слово «равномерные» означает
одинаковую длительность каждого цикла. С практической точки зрения мы решаем
эту задачу, изготавливая часы из простых физических компонентов, которые
основаны на фундаментальных явлениях и, согласно нашим представлениям, будут
участвовать в повторяющихся циклических процессах, никак не изменяющихся от
цикла к циклу. Простыми примерами являются дедушкины часы с качающимся туда‑сюда
маятником, а также атомные часы, основанные на повторяющихся атомных процессах.
Наша цель состоит в том, чтобы понять, как движение влияет
на ход времени. Поскольку мы определили время, используя понятие часов, мы
можем заменить наш вопрос другим: «Как движение влияет на ход часов?» Важно в
самом начале подчеркнуть, что наше обсуждение не будет касаться того, как
механические элементы конкретных часов реагируют на толчки и удары, которые
могут возникать при движении по тряской дороге. Мы будем рассматривать только
простейший и самый ясный тип движения с совершенно постоянной скоростью.
Следовательно, часы не будут испытывать никакой тряски или ударов. Нас будет интересовать
фундаментальный вопрос: как движение влияет на ход времени, т. е. в чем состоит
фундаментальное влияние движения на ход всех часов, независимо от их внешнего
вида или конструкции.
Для этой цели мы будем
использовать самые простые по принципу действия (но и самые непрактичные) часы.
Они известны под названием «световых часов» и состоят из двух зеркал,
закрепленных друг напротив друга, между которыми движется один фотон,
поочередно отражающийся от каждого из них (см. рис. 2.1).
 Рис 2.1.
Часы «тикают» каждый раз, когда фотон завершает свой путь туда и обратно
Если зеркала расположены на расстоянии примерно 15 см друг
от друга, путешествие фотона «туда и обратно» между зеркалами займет примерно
одну миллиардную долю секунды. Будем считать, что один «тик» часов происходит
каждый раз, как фотон завершает свой путь туда и обратно; следовательно, один
миллиард тиков соответствует одной секунде.
Мы можем использовать световые часы как секундомер для
измерения времени, прошедшего между двумя событиями — для этого мы
подсчитываем, сколько тиков этих часов произошло в течение интересующего нас
периода, и умножаем это число на длительность одного тика. Например, если мы
хронометрируем лошадиные бега и установили, что число тиков движения фотона
между стартом и финишем составило 55 миллиардов, мы можем утверждать, что
скачки длились 55 секунд.
Причина, по которой мы
используем световые часы, состоит в том, что их механическая простота не
требует лишних деталей и, тем самым, дает ясное понимание того, как движение
влияет на ход времени. Для того чтобы убедиться в этом, представим себе, что мы
наблюдаем за ходом световых часов, стоящих на соседнем столе. Затем вдруг
появляются вторые световые часы, движущиеся мимо первых с постоянной скоростью
(см. рис. 2.2).
 Рис. 2.2. На переднем плане расположены неподвижные
световые часы. Световые часы, расположенные в глубине, движутся с постоянной
скоростью
Вопрос, который мы задаем, состоит в следующем: будут ли
движущиеся часы идти с той же скоростью, что и неподвижные?
Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим с нашей точки
зрения путь, который должен пройти фотон в движущихся часах за время одного
тика. Фотон начинает свой путь от основания движущихся часов, как показано на
рис. 2.2, и сначала движется к верхнему зеркалу. Поскольку с нашей точки зрения
сами часы движутся, фотон должен перемещаться под углом, как показано на рис.
2.3.
 Рис. 2.3. С нашей точки зрения фотон в движущихся часах
перемещается по диагональному пути
Если фотон не будет двигаться по этому пути, он не попадет в
верхнее зеркало и вылетит из часов. Поскольку наблюдатель, находящийся на
движущихся часах, с полным основанием может считать эти часы неподвижными, а
весь окружающий мир движущимся, мы уверены, что фотон попадет в верхнее зеркало
и, следовательно, изображенная траектория является правильной. Фотон отражается
от верхнего зеркала и снова движется по диагонали, для того чтобы попасть в
нижнее зеркало. Этим завершается тик движущихся часов. Простой, но существенный
момент состоит в том, что удвоенный диагональный путь, которым представляется
траектория движения фотона, длиннее, чем путь вверх‑вниз по прямой, по которому
движется фотон в непо‑движных часах. В дополнение к движению вверх и вниз по
вертикали, фотон в движущихся часах, с нашей точки зрения, должен также
перемещаться вправо. Далее, постоянство скорости света говорит нам, что фотон в
движущихся часах перемещается с той же скоростью, что и фотон в неподвижных
часах. Но поскольку он должен пройти большее расстояние, чтобы выполнить один
тик, его тики будут более редкими. Этот простой аргумент устанавливает, что с
нашей точки зрения движущиеся световые часы будут идти медленнее, чем
неподвижные. И, поскольку мы согласились, что число тиков непосредственно
отражает продолжительность прошедшего времени, мы видим, что для движущихся
часов ход времени замедляется. У читателя может возникнуть вопрос, не может ли
это быть просто отражением какого‑то особого свойства световых часов, которое
не распространяется на дедушкин хронометр или на часы фирмы «Ролекс». Будет ли
время, измеренное более привычными часами, тоже замедляться? Использование
принципа относительности дает нам в ответ обнадеживающее «да». Закрепим часы
«Ролекс» на верхней части каждых из наших световых часов и вернемся к
предыдущему эксперименту. Как уже говорилось, неподвижные часы и прикрепленный
к ним «Ролекс» измерят одинаковое время, при этом одному миллиарду тиков
световых часов будет соответствовать одна секунда, измеренная «Ролексом». А как
насчет движущихся световых часов и того «Ролекса», который прикреплен к ним?
Замедлится ли ход движущегося «Ролекса», будет ли он идти синхронно со
световыми часами, на которых он закреплен? Чтобы сделать наше рассуждение более
убедительным, представим, что установка, состоящая из световых часов и
прикрепленного к ним «Ролекса», движется потому, что она прикручена болтами к
полу не имеющего окон вагона поезда, движущегося по идеально прямым рельсам с
постоянной скоростью. Согласно принципу относительности, для наблюдателя,
находящегося в поезде, не существует способа обнаружить какое‑либо влияние
движения поезда. Однако если световые часы и «Ролекс» не будут показывать
одинаковое время, это как раз и будет очевидным признаком влияния движения.
Таким образом, движущиеся световые часы и прикрепленный к ним «Ролекс» должны
продолжать показывать одинаковое время; «Ролекс» должен замедлить свой ход
ровно в той же степени, что и световые часы. Независимо от марки, типа или
устройства, часы, которые движутся друг относительно друга, будут
регистрировать различный ход времени.
Обсуждение световых часов показывает также, что точная
разница в показаниях времени между неподвижными и движущимися часами зависит от
того, насколько дальше должен переместиться фотон в движущихся часах, чтобы
завершить элементарный цикл. Это, в свою очередь, зависит от того, насколько
быстро перемещаются движущиеся часы: с точки зрения неподвижного наблюдателя,
чем быстрее двигаются часы, тем дальше вправо должен улететь фотон. Таким
образом, мы приходим к выводу, что при сравнении с неподвижными часами ход
движущихся часов будет становиться тем медленнее, чем быстрее они движутся.
Чтобы получить представление о масштабах описываемого
явления, заметим, что фотон совершает свой тик за время, равное примерно одной
миллиардной доле секунды. Чтобы часы могли пройти заметное расстояние в течение
одного тика, они должны двигаться очень быстро — их скорость должна составлять
существенную долю скорости света. При движении с обычными скоростями, скажем,
16 км/ч, расстояние, на которое они переместятся вправо за один тик, будет
микроскопическим — всего около 0,5 миллионных долей сантиметра. Дополнительное
расстояние, которое должен пройти движущийся фотон, будет ничтожным и,
соответственно, ничтожным будет влияние на скорость хода движущихся часов.
Опять же, в силу принципа относительности, это справедливо для всех часов, т.
е. для самого времени. Поэтому существа типа нас, перемещающиеся по отношению
друг к другу со столь малыми скоростями, обычно остаются в неведении об
искажении хода времени. Хотя соответствующие эффекты, конечно, присутствуют,
они невероятно малы. С другой стороны, если бы мы могли, при‑хватив с собой
движущиеся часы, перемешаться со скоростью, равной, скажем, трем четвертям
скорости света, то, согласно уравнениям специальной теории относительности,
неподвижный наблюдатель установил бы, что наши часы идут со скоростью, равной
двум третям от скорости хода его часов. Согласитесь, это заметная разница.
|
