Глава 5. Телескоп решает
Охрана провалилась!
В 1608 г. голландский изготовитель очков, которого звали Ганс Линперши, обнаружил, что если две линзы определенного типа поместить на противоположные концы пустой трубки, а потом поднести трубку к глазам, то покажется, будто далекие предметы стали близкими (а еще они были видны вверх ногами). Согласно одной истории, молодой подмастерье Линперши тратил время, играя с линзами, над которыми ему следовало работать, и первым обнаружил этот факт. Наверное, иногда полезно тратить время зря.
Как бы то ни было, Линперши отправился к голландскому правительству, чтобы получить патент: он хотел продавать свои трубки как новинку и заработать деньги так, чтобы больше никто не смог испортить ему сбыт. Голландское правительство отказало ему, поскольку не хотело, чтобы такие трубки попали в руки населения. Оно еще не закончило войну за независимость, которую вело с Испанией, и постоянно ожидало возобновления военных действий. Трубка, которая могла заставить далекие предметы казаться близкими, была бы великолепной военной тайной. Лип-перши было приказано продолжать попытки усовершенствования трубки, после чего его проект был строго засекречен.
Однако было уже слишком поздно! Слухи о голландской увеличительной трубе распространились по всей Европе. В Италии в то время жил ведущий европейский ученый, и он тоже о ней услышал. Его звали Галилео Галилей.
Галилей уже проделал выдающуюся работу в области физики. Когда ему было всего семнадцать лет, он открыл принцип маятника, когда наблюдал за тем, как раскачивается люстра в Пизанском соборе (хотя ему следовало бы слушать мессу). Это сделало возможным изготовление маятника и в конечном счете вызвало революцию в механике измерения времени.
Он также подорвал авторитет Аристотеля в одном очень важном направлении. Аристотель утверждал, что тяжелые предметы падают быстрее легких, но он никогда не проводил экспериментов, чтобы проверить, так ли это. Галилей это сделал. Он убедился, что предметы падают с одинаковой скоростью, каким бы ни был их вес (если только они не были настолько легкими, что их удерживало сопротивление воздуха).
Затем он наглядно доказал свое утверждение, забравшись на вершину падающей Пизанской башни с двумя пушечными ядрами — одно было деревянным, а второе — чугунным. Чугунное было конечно же намного тяжелее. На глазах множества ученых профессоров и простого народа он столкнул оба ядра с парапета. Они полетели вниз и — бах! — ударились о землю одновременно.
(На самом деле историки настаивают на том, что это сделал не Галилей, а кто-то другой и на несколько лет раньше. Однако эта история настолько характерна для Галилея, что я все равно ее рассказываю. И Галилей на самом деле проводил другие эксперименты — возможно, менее наглядные, — которые доказывали то же самое, так что ему все равно принадлежит честь ниспровергателя Аристотелевых взглядов.)
Аристотелева система физики так и не оправилась после этого, но у Галилея тоже начались неприятности. Профессора не любят, чтобы их выставляли дураками, а Галилей любил иронизировать по адресу тех, кого он разоблачил. Ему пришлось уехать из Пизы. Галилей получил лучшее место в другом городе, но и там ему предстояло попасть в неприятности из-за его сарказма.
И вот этот Галилей услышал разговоры о трубке, которая заставляла далекие вещи казаться близкими. Он начал собственные эксперименты с линзами и уже через полгода изготовил трубку, которая была лучше тех, что делал Липперши. Вот вам и секретность!
Эта трубка получила название «телескоп»: слово это происходит от греческого «далекое видение».
Почти сразу же Галилей, который был сторонником саморекламы и очень умело ее проводил, сделал телескоп широко известным. Он отправился в Венецию, которая в те дни была крупнейшим морским портом, и там поднял телескоп на верх самого высокого здания, заставив всех лучших людей города, серьезных старых купцов, пыхтеть, поднимаясь вверх по лестнице. Там они могли посмотреть в трубку и увидеть корабли, находившиеся настолько далеко, что требовалось два часа, чтобы они приблизились к городу так близко, что становились видны невооруженным глазом.
А затем Галилей начал публиковать нечто вроде газеты, которая называлась «Си-дериус нунциус», или «Звездный вестник», в которой рассказал сначала об изобретении телескопа, а затем — о различных вещах, которые он в него видел.
Ибо он совершил с телескопом великую вещь. Изобретение не интересовало его в качестве боевого оружия или помощника торговли. Он обратил его на небо!
|
